«Закона о Меджлисе нет, потому что этого не хотела украинская власть»
Так сложилось, что Меджлис крымскотатарского народа у украинской общественности ассоциируется главным образом с его главой Рефатом Чубаровым и бывшим лидером, а ныне уполномоченным президента Украины по делам крымских татар Мустафой Джемилевым. Однако Меджлис — это 33 человека, каждый из которых имеет право голоса. Абмеджит Сулейманов — в прошлом предприниматель и депутат Верховной Рады Крыма (2006-2010), а ныне представитель Меджлиса в Херсонской области — один из них. На днях в Киеве он принял участие в пресс-конференции, где выступил с довольно громким заявлением: Крым должен стать национальной автономией крымскотатарского народа, а пока полуостров находится под контролем России, в состав автономии нужно включить Херсонскую область, где должны находиться органы государственного управления автономной республикой. Собственно, это заявление и стало поводом для интервью
Встреча прошла в здании вблизи киевского Ботанического сада. Этот презентабельный особняк на загороженной шлагбаумом улице, состоящей из таких же шикарных строений, Меджлис арендует, пояснил собеседник. Надо сказать, что сейчас здание еще пустует, но офисные места для сотрудников Меджлиса и информагентства крымских татар, которое будет работать там же, уже приготовлены.
Politeka: Господин Абмеджит, для начала расскажите немного о себе: чем вы занимались до аннексии Крыма Россией?
Абмеджит Сулейманов: Я член Меджлиса и один из координаторов Комитета по защите прав крымскотатарского народа. На сегодняшний день я возглавляю представительство Меджлиса в Херсонской области, где и проживаю. Проживаю вынужденно — раньше я жил в поселке Советский Советского района АРК. Но в январе этого года, когда я со своими коллегами Эскендером Бариевым и Синавером Кадыровым ехали в Стамбул, на крымской границе нас задержали по причине того, что мы организовали Комитет защиты прав крымскотатарского народа. В итоге решением суда Кадыров был депортирован, а меня и Бариева отпустили, но буквально через неделю на сайте прокуратуры Крыма появилась информация о том, что на нас, как на лидеров незаконной организации, заведено дело. Позже были названы и пять статей: главная из них — посягательство на территориальную целостность Российской Федерации. Так и получилось, что в Крым мы невъездные. То есть в принципе мы можем поехать в Крым, но при въезде нас арестуют и отведут в не столь отдаленные места, где бесплатная прогулка, баня и тому подобное за счет бюджета России.
Абмеджит Сулейманов: К сожалению, власть не сделала почти ничего, за исключением заявлений о том, что Крым аннексирован и нужно решать вопросы его деоккупации. Увы, дальше слов дело не пошло. А что власть могла бы сделать? Прислушаться к предложению Меджлиса и объявить Крым национальной территориальной автономией крымских татар. Сразу вслед за этим должен быть принят закон, о том, что крымские татары являются коренным народом. А согласно нормам международного права, все происходящее на определенной территории должно согласовываться с коренным народом. Ни для кого не секрет, что крымские татары твердо стоят на позиции, что Крым должен быть в составе Украины и никак иначе. Именно поэтому в 1991 году, когда президентом России был Борис Ельцин, к нам приезжала Галина Старовойтова и просила Меджлис признать недействительным Акт передачи Крыма в состав Украины. Позже, в 2003 или в 2004 году, точно не помню, к нам с такой же просьбой приезжали депутаты Госдумы России. Взамен обещали признать Курултай и Меджлис, обещали даже культурную автономию. Они прекрасно понимали, что если крымскотатарский народ выступит в поддержку российских властей, это будет иметь большое значение. Потому что тогда Россия сможет сказать всему миру: посмотрите, коренной народ выступает за российскую власть, ведь украинская власть за 24 года не сделала ничего для крымских татар. Но мы, естественно, отказались, и даже в так называемом референдуме, организованном Москвой, 99 процентов крымских татар не участвовали.
Politeka: То есть планы по аннексии Крыма вынашивались давно и не Путин является их автором?
Абмеджит Сулейманов: Да, эти планы были давно. И когда россияне предлагали нам признать недействительным Акт передачи Крыма Украине, они прекрасно понимали, что Кючук-Кайнарджийский договор никем не отменен, а в нем говорится, что Крым находится под протекторатом России, но если вдруг полуостров выйдет из под протектората России, он может стать самостоятельным государством или войти под протекторат того государства, которое выберет крымский хан. Сегодня, как мы понимаем, царей и ханов нет, есть президенты России и Украины и есть Меджлис. И если бы Меджлис выполнил их просьбу, Россия могла бы законным путем, через международный суд сказать, что Крым наш. Именно поэтому Россия сегодня пытается обезглавить крымскотатарский народ.
Politeka: Насколько я знаю, в Крыму сейчас создан некий альтернативный пророссийский Меджлис.
Абмеджит Сулейманов: Никакого альтернативного Меджлиса быть не может. Организации, о которых вы говорите, не могут стать альтернативой Меджлису, потому что Меджлис – это не общественная организация. От тысячи крымских татар, проживающих на определенной территории, избирается один делегат на Курултай, и потом Курултай в числе 250 делегатов избирает 33 члена Меджлиса на пять лет. Срок полномочий нынешнего состава Меджлиса истекает в 2017 году. Это единственный представительский орган крымских татар, избранный демократическим путем.
Politeka: Однако в украинском законодательстве статус Меджлиса никак не определен.
Абмеджит Сулейманов: Да, это так. К сожалению, нет закона о Меджлисе. И к еще большему сожалению, его нет потому, что этого не хотела украинская власть. Нам предлагали зарегистрироваться как общественная организация или партия, но мы не имели такого права. Мы орган национального управления крымских татар. После пешего хода крымских татар на Симферополь в 1999 году Кучма организовал Совет крымскотатарского народа при президенте Украины. Туда входили 33 человека, избранных национальным съездом. С приходом Януковича этот совет был уничтожен. Сейчас президент Порошенко издал указ о восстановлении совета.
Politeka: Но есть хотя бы проект закона о Меджлисе?
Абмеджит Сулейманов: Есть проект закона о коренных народах, он почти доработан, где также говорится о Меджлисе. Хотя, на мой взгляд, стоит создать отдельный закон о Меджлисе. К сожалению, мы многое потеряли в развитии нашей культуры и языка. Только в последнее время нам удалось восстановить в Крыму образование на крымскотатарском, и то из-за нехватки учебников и учителей преподавание на нашем языке велось только до пятого класса. А в целом из более чем 600 школ АРК 15 обучали на крымскотатарском, три – на украинском, а остальные – на русском, поэтому заявления о том, что якобы русских там угнетали, – это просто бред. Хотя стоит признать, что такая ситуация сложилась потому, что украинская власть не вела в Крыму планомерной работы, чтобы сделать Крым украинским. В отличие от России. И это одна из главных причин того, что произошло.
Politeka: У меня есть не очень приятный вопрос относительно событий двухлетней давности: представитель крымских татар Ленур Ислямов, ныне, кстати, один из организаторов акции по блокаде Крыма, сразу после аннексии вошел в состав новосозданного правительства, которое в Украине называли и называют оккупационным и нелегитимным. Что это было: попытка наладить отношения с российской властью в Крыму, которая оказалась неудачной, в результате чего крымские татары перешли в жесткую оппозицию?
Абмеджит Сулейманов: Нет. Во-первых, Ленур Ислямов не является членом Меджлиса. Он был делегирован Меджлисом после длительных дебатов о том, стоит ли вообще кого-то направлять туда на работу. Лично я всегда выступал против. Благодаря этой позиции, которой придерживались также ряд других членов Меджлиса, в решении было написано, что два человека направляются с испытательным сроком два месяца для работы в государственную структуру Крыма, чтобы посмотреть, готова ли она оказывать содействие приезду в Крым крымских татар из Средней Азии (а там находятся еще порядка 100 тысяч представителей нашего народа). Кроме того, в документе было написано, что факт их прихода туда на работу не является экономическим, юридическим или политическим признанием российской власти. Именно из-за этих строк Ленура Ислямова в последующем отстранили. Они очень хотели, чтобы он решил вопрос подачи воды в Крым, но он не решал и не собирался этого делать. Поэтому его и выгнали. А Заур Смирнов, к сожалению, оказался предателем и был исключен из состава Меджлиса. Это было показателем того, как Россия будет поступать. России не нужны ни крымские татары, ни украинцы, и то, о чем они говорили перед так называемым референдумом, является блефом, а не желанием помочь жителям Крыма. Крым России нужен только как военный полигон. Мы помогли людям убедиться, что нет другого пути, кроме как идти вместе с демократическим государством Украина.
Politeka: Российские СМИ утверждают, что 200 тысяч крымских татар остаются жить в Крыму и только горстка недовольных выехала и мутит воду. Действительно ли большинство крымских татар остаются в Крыму?
Абмеджит Сулейманов: Большая часть крымских татар остаются на территории Крыма, но это не говорит о том, что они поддерживают российскую власть. Если бы я был въездным, я бы тоже уехал в Крым и не находился бы в Киеве, несмотря на то что я член Меджлиса и на меня и мою семью оказывается давление. Это наша родина. И ради того, чтобы вернуться туда, мы 70 лет воевали с СССР.
В этот момент нашу беседу прервал телефонный звонок: это был следователь СБУ, который попросил Абмеджита Сулейманова дать показания по делу о подрыве ЛЭП в Херсонской области.
Politeka: Кто все-таки взорвал эти линии электропередач?
Абмеджит Сулейманов: Как раз и СБУ об этом спрашивает (Улыбается.). Но я не знаю, наверное, российские провокаторы. Они же устроили еще одну провокацию на днях, стреляли на Чонгаре в сторону украинской границы. Но люди из Крыма, с которыми я общаюсь, очень рады тому, что Украина отключила свет. Потому что в Крыму началась паника: российская власть не в состоянии обеспечить подачу электроэнергии. Они хвалятся дизель-генераторами, но эти генераторы съедают в день столько топлива, что России это обходится в очень круглую сумму.
Politeka: Но Путин же открыл энергомост на днях: приехал как герой и пустил ток. Это вы дали ему возможность так пиариться.
Абмеджит Сулейманов: Да, он открыл энергомост, но света от этого больше не стало. Впрочем, сейчас все электроопоры восстановлены. Оказывается, наши службы могут очень быстро работать, если это нужно. Точнее, те, кто имеет на этом хорошие деньги. Дело в том, что без Украины обеспечить Крым электричеством невозможно. Планы России провести кабель по дну Черного моря, о чем говорит Путин, это хорошо звучит, но еще нужно протянуть линии до Симферополя и Джанкоя, чтобы вклиниться в систему электрообеспечения Крыма. Потому все это сказки. Недовольство в Крыму будет расти.
Politeka: Это будет недовольство Россией или Украиной? Вот в чем вопрос.
Абмеджит Сулейманов: Конечно, Россией. Украина не обещала обеспечивать оккупированную территорию светом. Это Россия обещала решить все проблемы в Крыму. Сделать Крым жемчужиной обещал Путин.
Politeka: Однако есть мнение, что если блокада продолжится, она может спровоцировать Путина на вооруженное наступление на граничащую с Крымом территорию Украины, чтобы обеспечить полуостров ресурсами.
Абмеджит Сулейманов: Для того чтобы обеспечить Крым водой и светом, нужно захватить очень много: как минимум Херсонскую область. Но где гарантия, что и без блокады Путин на это не пойдет?
Politeka: И все же — Меджлис рассматривал последствия этой акции?
Абмеджит Сулейманов: А почему Меджлис должен был это рассматривать? Блокада происходит не по решению Меджлиса, это инициатива общественных организаций. Но Меджлис одобряет блокаду, потому что то, что делают ее участники, давно должно было сделать государство Украина. Продовольственный поток, который остановила блокада, исчислялся миллионами гривен. И эти деньги шли не в бюджет Украины, а в карманы олигархов. Мы помогли остановить коррупцию и контрабанду.
Politeka: Вы уж меня простите, что я цитирую российскую пропаганду, но там продвигали точку зрения, что крымские татары организовали блокаду в интересах турецкого бизнеса, потому что после того, как остановился товаропоток в Крым из Украины, очень вырос товаропоток из Турции. Как вы это прокомментируете?
Абмеджит Сулейманов: Ну они могли так говорить до того момента, пока не произошел инцидент с российским самолетом. Сегодня, я думаю, они так говорить уже не будут. А придумать можно все что угодно: Путин в этом мастак. Кстати, находясь в Турции, мы выступали против того, чтобы эта страна торговала с Крымом. Турки отвечали: да, мы торгуем с Крымом, но это обычная продовольственная продукция. А Украина, выдвигая нам претензии, продолжает торговать с Россией, с которой воюет, в том числе торгует в сфере военной промышленности. Впрочем, после инцидента турецкие предприниматели стали бежать из России из-за преследований. Но я думаю, что Турции стоит принять ответные меры: ведь российские предприниматели вложили немало средств в турецкую недвижимость. Но возвращаясь к энергетической блокаде, хочу ответить тем, кто спрашивает: а как же договоры о поставках электроэнергии в Крым Украиной? Вспомните о договорах, которыми Россия гарантировала неприкосновенность украинских границ.
Politeka: Сейчас участники энергоблокады анонсируют морскую блокаду Крыма. Как это можно сделать технически?
Абмеджит Сулейманов: Этого я не могу сказать, потому что Меджлис такого решения не принимал. Сам я пока не совсем представляю, как это можно сделать.
Politeka: Предложение крымских татар о том, что Крым должен стать национальной автономией и в ее состав должна войти Херсонская область, обсуждалось с украинской властью?
Абмеджит Сулейманов: Для начала — почему мы это предлагаем. Украинских государственных органов власти в Крыму на сегодня нет: ни Верховной Рады, ни Совета министров, ни местных органов власти. Они все пророссийские. И когда мы вернем Крым, это будет большой проблемой. Если мы сегодня создадим эти структуры на временно присоединенной территории, мы практически подготовимся к возвращению Крыма в состав Украины и ускорим этот процесс. И хочу отметить: речь идет не о всей территории Херсонской области, а о части пяти районов, и только на период оккупации Крыма. Насколько я знаю, Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров поднимали этот вопрос, говорил об этом и я, выступая на депутатских слушаниях, говорили и другие члены Меджлиса и активисты. Но, увы, до сих пор я не слышал какой-либо реакции структур власти.
Politeka: Каким может быть юридический механизм такого решения? Референдум в Херсонской области?
Абмеджит Сулейманов: Знаете, сегодня я живу в Херсоне и вижу: там 50 процентов – «ватники». О каком референдуме вы говорите? В Геническом райсовете из 34 депутатов 17 — от «Оппозиционного блока». Там немало тех, кто побежал бы завтра в Россию, если случится как в Крыму. А наши действия — и по блокаде, и по предложению провозгласить Крым национальной автономией с временным присоединением части Херсонской области — направлены на одно: вернуть Крым в состав Украины.