Супруга Чийгоза: До «26 февраля» власти Украины видели угрозу в крымских татарах
СИМФЕРОПОЛЬ/АКЪМЕСДЖИТ (QHA) -
В преддверии второй годовщины оккупации Крыма мы вместе с семьями политзаключенных, участников тех событий вспоминаем митинг 26 февраля 2014 года и анализируем громкий судебный процесс, стартовавший после установления российской власти на полуострове, который в обществе получил название «26 февраля».
Своим видением происходящего с информагентством QHA поделилась супруга политзаключенного, заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза Эльмира Аблялимова.
Приближается годовщина событий 26 февраля. После митинга два года назад произошла аннексия Крыма. Как бы Вы оценили значение того митинга для современной истории, в частности, участия крымских татар в данном митинге, отстаивавших территориальную целостность Украины?
- Судебный процесс, который сейчас идет, четко подчеркивает характер событий 26 февраля 2014 года: на скамье подсудимых исключительно крымские татары, один из которых – лидер Милли Меджлиса крымскотатарского народа.
Все, что происходило в 20-х числах февраля 2014 года – это были события последнего этапа организованного плана по завладению Крымом. Меджлис крымскотатарского народа и его представители на местах неоднократно предупреждали власть Украины и Крыма о возможных подобных последствиях. К сожалению, власть не только не обращала внимания на эти сообщения, кроме этого, именно в крымских татарах они видели опасность и угрозу территориальной целостности, так называемый дестабилизирующий фактор.
Поэтому когда в большинстве своем именно крымские татары вышли на митинг 26 февраля под стены парламента Крыма, для украинской власти того периода, возможно, это было таким открытием, кто является настоящими гражданами этой страны…
Вместе с тем, 26 февраля – это конец одной вехи и начало другой не только в истории Крыма, крымских татар, нашего национального движения, но и в истории Украины и России. 26 февраля – это день защиты гражданами Украины в Крыму своего государства, но вместе с тем, это день предательства высших государственных чиновников Крыма своего государства.
Кто, на Ваш взгляд, руководит ходом дела «26 февраля»? Какие преследуются цели этими людьми (этим человеком)?
- Трудно сказать. Некоторые из наших адвокатов считают, что указания приходят напрямую из Москвы, что рабочая группа, созданная при Администрации президента РФ, полностью контролирует данный процесс и дает указания к исполнению следователям, прокурорам, судьям.
Вместе с тем, заказ на арест Ахтем-агъа вполне мог поступить из Крыма. Он мешал назначившим себя «лидерам» крымскотатарского народа выполнять спущенные им задания новых хозяев. Именно этим я могу объяснить все происходящие сейчас в Крыму события в крымскотатарском обществе, а также абсолютное отстранение от данного дела и нежелание оказать содействие в освобождении заключенных, да и в целом, в закрытии этого несостоятельного дела, так называемыми «представителями» крымских татар во власти.
Были ли у Ахтем-агъа личные враги среди нынешнего руководства Крыма?
- Ахтем-агъа в личных беседах выражал симпатии и антипатии, резко и открыто критиковал назначение ряда чиновников. А к вопросу «врагов», он всегда считал, что предательство интересов народа и есть самое низкое и подлое поведение человека.
Незадолго до ареста Ахтема Чийгоза Вас сняли с должности гендиректора Бахчисарайского историко-культурного заповедника. Как связаны эти события? Когда Вы почувствовали перемену в отношении со стороны власти?
- Назначение меня на должность руководителя Бахчисарайского историко-культурного заповедника не обуславливалось таким критерием, как «отношение власти». Я так полагаю, что принципиальным в назначении на эту должность была значимость заповедника и его объектов для крымских татар, тем более, в такой сложный период. Ведь на балансе этого учреждения сотни объектов истории, культуры, архитектуры, которые являются нашим наследием, как народа, сформировавшегося на этой территории. И именно принципиальная позиция в отстаивании интересов крымскотатарского народа привела к аресту Ахтема Чийгоза.
На встрече работников культуры Крыма с президентом России Владимиром Путиным в 2014 году, куда меня пригласили, я думаю, намеренно (так как в первоначальном списке, подготовленном Министерством культуры Крыма, моей кандидатуры не было, моя фамилия появилась после согласования с Администрацией президента РФ), в своем выступлении я сказала, в том числе, и об обеспокоенности крымских татар в связи с депортацией наших лидеров Мустафы Джемилева и Рефата Чубарова. Именно эти слова вызвали бурную реакцию в первую очередь у руководства Крыма. С момента назначения и до последнего дня моей работы я чувствовала пристальное к себе внимание со стороны различных органов: систематические проверки, инициированные жалобы, доносы и т.д. Поэтому мое увольнение было сугубо политическим.
Как Вы считаете, чем провинились перед «заказчиками» дела и другие фигуранты – Али Асанов, Мустафа Дегерменджи… Или это случайный выбор для показательного процесса?
- Я думаю, что это случайный выбор, они брали тех, кого опознали. Я уверена, пройдет время, и мы узнаем имена тех, кто оказал подобную «услугу» следствию и прокуратуре.
Но принципиальная позиция этих ребят не дала им возможности получить свободу до суда. Ведь наряду с ними привлекались и другие. На одном из судебных заседаний я была свидетелем, когда Али Асанов сказал, что его принуждали дать показания против Ахтема Чийгоза. И именно эти показания являлись условием его освобождения из-под стражи.
Как идет процесс защиты Ахтема Чийгоза и других политзаключенных? На что Вы рассчитываете в результате этого процесса? Какие ожидания у адвокатов?
- Сейчас уже всем ясно, что процесс заказной. В заказном процессе рассчитывать на правовые нормы не приходится. Поэтому, вероятнее всего, Ахтему дадут определенный срок. Что касается Мустафы Дегерменджи и Али Асанова – будем надеяться, возможны варианты, в том числе, и условный срок.
Хотелось бы отметить качественную, содержательную работу адвокатов, которые борются за своих подзащитных, и поблагодарить их за то, что они не побоялись выступить нашими защитниками…
Есть ли поддержка со стороны соотечественников в Крыму и за пределами Крыма? В частности, на материковой Украине?
- Да. Ахтем и я благодарим всех за поддержку и помощь. Без этого ему было бы гораздо сложнее.
Как Вы думаете, какие действия могла бы предпринять Украина и международное сообщество для того, чтобы повлиять на освобождение политзаключенных?
- Есть большой опыт международного сообщества в защиту прав человека и коренных народов. Целенаправленное, системное, акцентированное внимание Украины и международного сообщества к данному беззаконию, а также применение соответствующих механизмов (санкции, давление, уголовное преследование заказчиков и исполнителей этого политического дела) и будут являться успехом в освобождении политзаключенных.
В каком состоянии сейчас пребываете Вы, дети, родители Ахтема-агъа? Насколько изменилась жизнь близких Ахтема-агъа после его ареста?
- На каждом судебном заседании Ахтем-агъа говорит о том, что «за слезы матерей, родителей, детей, страдания близких, друзей заказчики и подлые «шестерки» этой власти, принявшие активное участие в этом заказе, ответят перед нацией и Всевышним».
Вы общаетесь с семьями других политзаключенных. Что можете сказать об их состоянии, чаяниях?
- Да, мы общаемся, видимся на судебных заседаниях, созваниваемся. Мужество, достоинство и стойкость Али Асанова, Мустафы Дегерменджи, я думаю, являются стимулом для их родственников, придают им терпения и гордости за них. Пока у нас есть такие ребята, у нас есть будущее.
Как Ахтем ага себя чувствует в СИЗО? Не препятствуют ли ему в совершении Намаза?
Намазы Ахтем-агъа делает регулярно. Вместе с тем, он постоянно подчеркивает, что для него не важны условия, в которых он находится сейчас. Его больше беспокоит беззаконие, которое чинится в отношении него и других его соотечественников, в отношении крымскотатарского народа в целом.